В объятиях прошлого - Страница 33

– Сколько же тебе было лет?

Он раздраженно поморщился и отложил газету.

– Неужели это так интересно? Я был еще ребенком. Помню их смутно. Трудно питать теплые чувства к тем, кого плохо знаешь. Нас воспитывала бабушка.

С минуту Джина молчала. Принять позицию Саймона она не могла, но и спорить с мужем не хотелось.

– Я бы хотела познакомиться с твоей бабушкой. Она ведь живет в Ричмонде?

– Черт возьми! – взвился Саймон. – Дались тебе мои родственники! О чем ты будешь говорить с выжившей из ума старухой?

– Но ведь ей, возможно, требуется забота и внимание...

– О ней заботятся. Я плачу, чтобы о ней заботились. И давай не будем больше об этом. Хватит того, что к маме ездит Клэр. У нас своя семья, и лишние нам ни к чему. Понимаешь? Я сыт той жизнью.

Джина ничего не сказала и молча вышла из комнаты. Больше она этой темы не касалась. Но странная фраза застряла в памяти.

«Хватит того, что к маме ездит Клэр».

Оговорка?

Или что-то еще?

Она столько о нем узнала.

Что ему нравится Чайковский и не нравится Бетховен.

Что у него аллергия на мед.

Что он предпочитает рок диско.

Что по весне он всегда простужается.

Что ему не идет зеленое и синее.

Что он любит детективы и ненавидит мелодрамы.

Она знала о нем все.

Но она так и не поняла, какой он на самом деле.

С самого начала Джина взяла за правило никогда не пытаться сравнивать Криса с Саймоном. Таким образом она старалась сохранить верность погибшему мужу. По этой же, наверное, причине она не настаивала на том, чтобы официально оформить отношения с Крисом. Но иногда это получалось само собой. Саймон никогда не делал ничего просто так. Он был слишком предусмотрителен и внимателен. Он все просчитывал заранее, все строил по расписанию. В этом расписании было даже отведено время для секса. Крис жил по настроению. Периоды сумасшедшей активности сменялись у него фазами депрессии, и тогда он днями валялся на диване, смотрел в потолок или ругался с телевизором.

Они были такими разными. И любили ее по-разному. А она любила их одинаково. Самозабвенно. Неистово. Страстно.

Они оба подвели ее. Оба лгали ей.

Но ложь, неискренность, неверность, грубость не пристают к любви, и она ничего не замечала. Пока любила. Теперь на светлом лике проступили пятна. Что это значит?

Наверное, то, что любовь покинула ее.

От раздумий ее отвлек голос стюардессы.

– Мне только чай. – Дэниел повернулся к Джине. – Ты что-нибудь будешь?

– Да. Икру, моцареллу, копченого лосося и шампанское. «Лафруаж», пожалуйста.

Стюардесса в изумлении перевела взгляд на Дэниела.

– Леди шутит, – спокойно сказал он, а когда стюардесса отвернулась, шутливо толкнул соседку в бок. – Знакомство с Форстером явно не пошло тебе на пользу.

Она капризно надула губки.

– А ты мог бы быть повнимательнее к даме. Мистер Форстер знает, как себя подать. В отличие от некоторых.

Дэниел рассмеялся.

– Уверяю тебя, я стану таким же... к шестидесяти годам.

– Боюсь, я к тому времени уже не смогу выпросить у тебя и бутылку воды.

– Запасись терпением.

– Ну уж нет. И не надейся. Вот вернемся... – Джина осеклась. Ну что она такое говорит?! Куда они вернутся? Она к себе в Бостон. Он к себе в Сан-Франциско. И все же надо признать, ей с ним легко и хорошо. Они смеются одним и тем же шуткам, любят вкусно поесть, слушают одну и ту же музыку и одинаково обожают сериал «Остаться в живых». Вот ему нравилась Кейт, а ей – Сойер.

А еще в нем есть та основательность, уверенность, чисто мужская крепость, которой недоставало и Саймону, и Крису. Джина чувствовала – на него можно положиться. Всегда и во всем.

– Как тебе Сан-Франциско? – поинтересовался он.

– Хороший город, – намеренно равнодушно ответила она. – Хотя мне трудно судить. Я ведь почти ничего не видела.

Он кивнул.

– Я к тому, что ты могла бы приехать... погостить. Мистер Форстер был бы рад. Взяла бы с собой Коннора.

– Боюсь, мистеру Форстеру не очень-то подходит роль гида. У него столько дел.

– Ну, кое-что и я мог бы тебе показать.

Что это, приглашение? Или пустая болтовня?

– Не знаю. Звучит заманчиво, но я на следующей неделе выхожу на новую работу, и шеф вряд ли даст мне отпуск в ближайшее время.

– Работу можно найти и в Сан-Франциско.

Это уже интересно. Джина посмотрела на него, но Дэниел сохранял маску непробиваемой невозмутимости. К таким играм она не привыкла.

– Что-то я тебя не понимаю.

– А по-моему, я выражаюсь достаточно ясно.

– Может быть, я туповата? Ты предлагаешь мне перебраться в Сан-Франциско?

– Да.

– Бросить все и переехать на другое побережье?

– Все бросать не обязательно. Дом можно сдать. Если не понравится, вернешься. Понравится – продашь.

– На переезд требуется куча денег.

– Займи.

Нет, это невозможно!

– Послушай, давай начистоту, ладно?

– Давай.

– Зачем мне переезжать в Сан-Франциско?..

К тому времени, как они разместились в отеле, на город уже спустились сумерки. Пожелав Дэниелу спокойной ночи, Джина отправилась в номер. Она устала, но спать не хотелось. Она приготовила себе чай, переоделась и села на диван, поджав под себя ноги. Дэниел так и не ответил на вопрос, но она и так знала ответ. Только стоит ли спешить?

Жизнь обошлась с ней не слишком ласково, забрав двух мужей, но зато и подарив сына. Каждый из них – и Саймон, и Крис – оставил ей память о себе. Каждый любил ее как мог. И каждый пользовался ее слабостью. Прежде чем решаться на что-то серьезное, нужно как следует все обдумать. И она обязательно это сделает.

Джина поднялась и подошла к окну.